Искусство — это такая штука, которая позволяет человеку через поколения понимать, что такое этика, что такое хорошо, а что такое плохо.

Было бы классно, если бы все дизайнеры стремились помочь человеку стать человеком в лучшем смысле этого слова.

У нас в офисе и у меня дома
в общей сложности можно насчитать около 10 черепов. Для меня очень важно помнить о смерти постоянно.

Это то, что вдохновляет. Memento Mori — такая шутка, которая помогает заземляться каждый раз, когда нужно принять важное или не очень решение. Сравниваешь со своей жизнью, насколько то, что сейчас делаешь или то, что волнует, действительно, стоит этого времени.

В Евангелии есть фраза «Настанет время, и это — сейчас», я атеист, но она мне очень нравится. Жизнь очень коротка, чтобы ждать, чтобы не жить. Черепа не пугают. В детстве (да, и сейчас) мне нравилось гулять по кладбищам и представлять, как жили люди. Любовь к черепам нигде не декларировала, первый раз об этом говорю, но почему-то мне их все время дарят. Только белый череп я купила сама, все остальные подарены друзьями.

МНЕ НРАВИТСЯ ИСПЫТЫВАТЬ УДИВЛЕНИЕ, КОТОРОЕ МОЖЕТ ВЫЗВАТЬ ТОЛЬКО ДРУГОЙ

Очень вдохновляют такие прекрасные артисты, как Марина Абрамович, Ай Вейвей и другие художники, музыканты, люди сильной воли и закалки, которые делают добрые дела в этом сложном материальном мире.

Великая вещь. Мне в этой камере нравится абсолютно все, она идеальна для меня, по тому, как устроена
вся ее эргономика и функциональность.

Мне нравится вертеть колесики, открывать, закрывать шахту. 12 кадров, которые можно сделать на одну пленку, дисциплинируют видение, ищешь тот самый идеальный момент. Фото, сделанное на плёнку, грешно после сканирования обрабатывать в фотошопе, теряются глубина, цвет. Обработка — это больше про рисование, чем про фотографию. Помню, как меня поразили контактные отпечатки Сальгадо, в которых каждый кадр был идеален.

Этот фотоаппарат живет со мной с 2006 года. Одно время я фотографировала для журналов, когда работала в Студии Лебедева. Потом это очень органично перешло в то, что стала фотографировать музыкантов, друзей, семью, путешествия. До сих пор меня периодически вытаскивают знакомые музыканты и просят делать им обложки. Жаль, что времени на это хобби сейчас находить все сложнее. Очень хочется порой жить медленнее, проявлять пленки, печатать фотографии. За счёт скорости часто теряются магия и глубина, как в использовании вещей, так и в общении.

НЕ СМОГУ ПРОВЕСТИ РОВНО ЛИНИЮ, НАВЕРНОЕ, НИКОГДА

Для меня лучшие дизайнеры — те, кто может удивить. Я помню вот это состояние, когда первое ощущение: «Что это вообще такое?», а потом понимаешь красоту идеи. Вот такие ощущения у меня были в работе с Антоном Ярусовым, Тимом Черным и Святом Вишняковым.

Моя следующая большая профессиональная цель — выйти на международный рынок и попробовать соединить русское дизайн-сообщество с международным.

С НЕКТОРЫХ
ПОР Я ПРЕДСТАВИТЕЛЬ ФЕМИНИЗМА
В РУССКОМ ДИЗАЙН-СООБЩЕСТВЕ

Нужно работать с друзьями или теми людьми, которые вам близки по духу, потому что в бизнесе очень важная вещь — это доверие

Я меломан и слушаю разную музыку. Она может быть сложной или простой. Слушаю русский пост-панк, панк (Joy Division), индастриал (Coil), джаз (John Zorn), академическую музыку (Бах)

У меня их очень много, они невероятно удобные, особенно пара на высокой резиновой подошве-платформе в дождь.

Они минималистичные, странные, люди меня останавливают на улице и фотографируют их. Это мило.

Trippen был создан дизайнером Angela Spieth и обувным мастером Michael Oehle в 1992 г., они придумывают нестандартные вневременные дизайнерские решения и используют инновационные технологии в производстве. Делают коллаборации с дизайнерами Issey Miyake, Alberto Zambelli, Michael Sontag, что на мой взгляд важно для каждой индустрии. Больше 10 лет живу с этой обувью. Особенно приятно, что для этого бренда экологичность и социальная ответственность — не просто слова.

Мое главное достижение на данный момент — это фильмы «100 лет дизайна» и «33 слова о дизайне». Я думаю, что это «Гвоздь в вечность», который мы сделали с коллегами.

Меня окружают красивые, минималистичные вещи, простых форм, вещи, на которых глаз останавливается. Это может быть чашка, платье, картина, светильник идеальной формы.

Почему я ношу только черное, до конца не понимаю. Каждый раз когда пытаюсь выпрыгнуть из этого цвета, потом отдаю эту вещь кому-нибудь, потому что мне неуютно. Я ношу черное, наверное, с подросткового возраста, то есть больше двадцати лет.

Наверное, за счет того, что мой гардероб полностью минималистичен и состоит из черных платьев в основном, кольца — это тот акцент, который мне нравится делать.

Кольца — это тот акцент, который мне нравится делать. Со своим чёрным цветом и приверженностью к нескольким брендам кажусь себе консерватором, чем очень довольна. Вещей не должно быть много, их должно быть ровно столько, чтобы было удобно и радовался взгляд, а собраться можно было за секунды. Утром вытаскиваю из гардероба чаще наугад черное платье и выбираю одно кольцо.

Как настоящая девочка, я иногда психовала и покупала очень дорогие сапоги условно у Marsell или Vivienne Westwood. Наверное, за последние несколько лет во мне что-то поменялось. Я начала покупать картины современных художников. Когда девочка устала и говорит, что ей нужно платье, Наташе нужно купить картину.

Выходит, что я коллекционирую современное русское искусство. У меня есть картины Мани Вертиго, Кости Долженко, Алисы Йоффе, Миши Вырцева, Паши Соловьева, Дуни Захаровой, разных digital-художников, например, Вани Соляева. Наряду с книгами по философии и бизнесу я читаю очень много книг по искусству, по contemporary в том числе. И я подозреваю, что мой следующий фильм будет про современных художников, потому что я вокруг этой темы уже несколько лет хожу.